«Красная коробка»[]
– Это он? – шепчет Лавиния.
– О да. Таким жутко нервным может быть только наш Зуур. Титан указывает на тени у ангара Башни, где сгорбилась фигура в плаще, словно проткнутая невидимым копьем. – Он приходит сюда торговать. Мы не впускали его, при этом и не мешаем ему.
Лавинию, которая боится успеха так же, как и поражения, бьет нервная дрожь. – Зур, – поправляет она произношение Титана, чувствуя себя педантом. – Извини. Привычка криптарха.
– Ну да. Зур. Я так и сказал, – Титан пожимает плечами. – Криптарх, я тоже люблю всякие старинные штуки. Давай, задавай свой вопрос.
Мать говорила Лавинии, что в день ее рождения какая-то ведьма назвала ее везучей. Теперь ей придется положиться на эту везучесть.
Она спускается в ангар и решительно идет к этому существу. Оно даже не опускает капюшон, чтобы посмотреть на нее. – Зур, – говорит она, не зная, куда девать руки. – Я – криптарх Лавиния Гарсия Умр Тавил. Я решила изучать Девять. – Как и все дураки, по словам ее мастера. – Я хочу задать тебе вопрос.
– Тебе он не нужен. Голос, скрытый в этом лице, состоящем из щупалец, мужской, низкий и необъяснимым образом четкий. Лавинии кажется, что он как будто пытается – искренне и упорно – сделать так, чтобы его поняли. – Но ты его получишь.
Она разучивала этот вопрос, она цеплялась за него, словно за якорь, когда все больше отдалялась от своего мастера и друзей. – Мы добыли информацию у призрака на Венере, в Иштарской впадине. В том числе описание артефакта, который нашли наши предки, жившие в Золотом веке. Медной коробки красного цвета, слегка поврежденной, наполненной пылью. На каждой пылинке мы нашли выгравированные карты скалистых планет. Марса, Земли, Венеры, других планет... возможно, каждой похожей на Землю планеты в галактике.
Зур поднимает голову. Щупальца извиваются. Она видит почти человеческое любопытство, но растянутое на каркасе инопланетной формы, временной надстройки, наспех сколоченной для придания человеческого облика, вечно угрожающей рухнуть. – Планеты, – говорит существо. – Мои движения по большей части зависят от их конфигурации.
Она почти не дрожит. – Мои коллеги говорят, что артефакт нам достался от вексов, что он – напоминание о том, что они будут существовать повсюду, куда бы мы ни пришли. Но я думаю, – она сглатывает, – я думаю, что он от Девяти. Зур, коробка с пылью происходит от Девяти?
Золотые глаза Зура вспыхивают, глядя на нее. – Я здесь не просто так, – отвечает он. – Я не могу вспомнить... пыль изменилась. Пыль драгоценна.
– Да! Это Девять прислали нам пыль? Почему пыль драгоценна, Зур? Почему именно пыль? Почему не письмо, не глиняная табличка, не что-нибудь очевидное?
– Кровь, – отвечает Зур и издает звук, похожий на кашель. – Кровь изменилась. Желание исполнено. Пыль смешалась.
– Ее не могли прислать вексы, – настаивает она, словно Зур – еще один упрямый криптарх, который не желает ее слушать.
(Лавиния, перестань нести чушь.) – Вексы используют материю в качестве субстрата для расчетов, а не средства коммуникации. Как могли Девять нанести на карту каждую скалистую планету галактики, но не послать нам сообщение по радио? Почему Венера? Почему пыль?
– Значительная часть пыли раньше была клетками, – говорит Зур и громко кашляет. – Эта пыль когда-то была частью Девяти. Она смешалась. Она навсегда изменилась. – Снова этот хриплый, гулкий кашель. – Прах к праху. Одна пыль к другой. Девять – это плоть из пыли.
Лавиния вдруг понимает, что агент Девяти смеется.
«Стеллажи»[]
В архивах царит тишина. Персонал разошелся по домам по случаю празднования Рассвета, и только аккуратные городские фреймы движутся сейчас между стеллажами, устраняют беспорядок, и им мягко шепчет серенады ветер, поднятый чистильщиками, сметающими пыль с древних железных корпусов, в которые заключены кварцевые пластины с информацией. Лавиния представляет себе, что в фреймов вселились призраки безымянных библиотекарей из Ниневии, древних месопотамцев, которые готовы выцарапать глаза любому чужаку. Существуют ли Стражи-библиотекари? Разве Стражи не могут иногда становиться невидимыми? Может, один из них стоит у нее за спиной, и его призрак невидим для глаз вторгшихся в библиотеку чужаков...
Эта мысль так сильно пугает ее, что она едва не падает с мостика. Она прикусывает язык, переступает с ноги на ногу и вбивает еще одну фразу для поиска. Она уже перебрала сотни часов аудиозаписей, разыскивая ключевые слова из бормотания Зура. Теперь ей просто нужно пойти по следу и найти зверя...
>НАЧАТ ПОИСК В МАССИВЕ ТЕКСТОВ УДАЛЕННОГО АРХИВА
>ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ $nullStringRef
>ПОЖАЛУЙСТА, ВВЕДИТЕ ФРАЗУ ДЛЯ ПОИСКА
>девять 9 IX пыль парад планет
>РЕЗУЛЬТАТЫ
Симицзу с соавторами. "Значительные аномалии в числе случаев обнаружения темной материи невозможно объяснить взаимодействиями гравитационных фокусирующих тел". Журнал космологического восстановления периода Постколлапса, т. 99, #1012
Гонсалес, Хари-4 и Мванги. "Аномалии в числе случаев обнаружения темной материи как функция топологических Т-генных запутанностей в орбитальной динамике". Журнал космологического восстановления периода Постколлапса, т. 99, #1014
Симицзу с соавторами. "Крупные аномалии в числе случаев обнаружения темной материи невозможно объяснить без телеономических моделей взаимодействия внутри потока ХТМ". Журнал космологического восстановления периода Постколлапса, т. 99, #1015
Гонсалес, Хари-5 и Мванги. "Анизотропность холодной темной материи как не-телеономический результат сцепки между массой и темным звездным ветром". Журнал космологического восстановления периода Постколлапса, т. 99, #1015, приложение 1
Симицзу с соавторами. "Непересекающиеся области исследований или паттерн интерференции? Роль "конфискации по необходимости" в развертывании научного оборудования для обороны Города". Новое мышление в эпоху Посткрасной политики, т. 1, #18.
Лакшми-2 и Хари-5. "Приводят ли выходы в когнитивный инсайт к спонтанному синдрому обнуления экзо? Практический анализ". Неопубликованный архивный материал, личная коллекция.
>ПОКАЗАТЬ ДРУГИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ?
Странно. Очень странно... множество ссылок на ветер темной материи, который дует в солнечной системе, – особенность галактической погоды, которую каждый школьник выучивает и больше никогда не вспоминает...
Что-то касается ее макушки.
Лавиния отстраняется от экрана; еще немного, и она закричит. Клещ-сенсор, крошечная искорка в темноте, летит мимо в потоке воздуха. Он наводится по теплу, которое излучает ее тело. И если он ее опознает, тогда мастер заставит ее писать этнографические исследования, посвященные граффити на самых глубоких уровнях канализации.
Она торопливо вбивает следующую фразу для поиска. – Ну давай, Везучая Лавиния, – шепчет она, хотя и ненавидит это прозвище.
>девять 9 IX красный легион гоул нападение на город незамеченное неожиданное без предупреждения почему
>РЕЗУЛЬТАТЫ
Комитет Согласия по делам вторжения и оккупации Города (КСПДВИОГ) "Последний отчет. Глава 13: Боевая доктрина Красного Легиона и проблема стратегической внезапности". Бесплатный документ.
КСПДВИОГ. "Приложение к последнему отчету: ошибки в работе систем раннего оповещения и разведки Города и его союзников". Неопубликованный/подвергшийся цензуре документ: связан с безопасностью Города.
КСПДВИОГ. "Приложение к последнему отчету: культура вседозволенности и шпионаж: открытость Башни для агентов фракций и неизвестных торговцев (НТ)". Неопубликованный/подвергшийся цензуре документ: связан с безопасностью Города.
Симицзу, Хассан. "Необъяснимое самовзаимодействие ХТМ непосредственно перед вторжением Красного Легиона в Город: совпадение или намеренное вмешательство?" Отвергнутая рукопись, склад академических работ Симицзу.
>ПОКАЗАТЬ ДРУГИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ?
>почему отклонено "Необъяснимое самовзаимодействие ХТМ непосредственно перед..."
Письмо с отказом "Рецензенты сходятся на том, что в статье не указан механизм, позволяющий холодной темной материи взаимодействовать с сенсорами Города. Военные эксперты связывают скрытное появление Красного Легиона с электронными помехами, которые применили агенты-псионы".
>ПОКАЗАТЬ ДРУГИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ?
Лавиния замирает. По краю ее уха бежит нечто с крошечными ножками. Она пытается поднять руку – очень медленно, – но слишком поздно: клещ-сенсор уже ползет внутрь...
Он жужжит, и жужжание превращается в тонкий голосок. – Мисс Гарсия Умр Тавил, – говорит мастер Рахул. – Не могли бы мы поговорить о принятых вами решениях?
«Кость»[]
Они ждут Лавинию во дворике разрушенной Башни, но нападают лишь после того, как она берет предмет, доказывающий ее вину. Титан, обвешанный значками "Новой монархии", валит ее на землю; охотник наставляет на нее здоровенную пушку, надевает наручники и называет мародером.
– Рахул приглядывает за ней, – замечает титан, обращаясь к своему призраку с черной каймой. – Говорит, что это ради ее же блага...
Охотник с шипением отшатывается. – У нее кость!
– Отойдите от нее! ДОВОЛЬНО! Лавиния не узнает этот новый голос, но в нем столько силы, что он может принадлежать только Икоре Рей. – Вы больше никогда не прикоснетесь к смертному во гневе! Не в этом наше предназначение!
Грохочет гром; рядом что-то взрывается; у Лавинии трещит в ушах. Она смутно понимает, что два Стража "Новой монархии" – по своей воле, а может, и нет – исчезли. Лавиния пытается встать, но головокружение и наручники мешают ей это сделать, и она падает, больно ударившись бедром. – Мастер Рей, – ахает она. – Простите, я должна была подать...
– Лавиния. – В голосе Икоры звучит ярость, однако к ней примешивается и нотка страха. – Разожми левый кулак.
В руке она держит кость. Большой кусок челюсти с торчащим из нее огромным белым зубом. Кость теплая, твердая и приятная на ощупь. Она сжимает ее, чтобы уберечь от посягательств. Это ключ, это зуб, который вскроет тайну Девяти, вернет ей расположение ее мастера и спасет от наказания, которое Рахул наложил на нее, когда вытащил ее из архива...
Ей приходится напрячь волю, но, вскрикнув от усилия, она все же разжимает кулак, и кость Ахамкары падает на землю.
Икора Рей машет рукой, и кость улетает прочь. – Не ты охотилась на эту кость. Кость охотилась на тебя. Ты загадала желание, Лавиния? Ты захотела узнать про Девять?
Она пытается объяснить, что это не так, что она только хотела выяснить, откуда взялась кость (ей хотелось, чтобы с Венеры), и узнать, зачем Девяти понадобились Ахамкары.
– Зачем, по-твоему, Девяти понадобились Ахамкары? – спрашивает Икора угрожающим тоном.
– Чтобы загадывать желания, – выдыхает Лавиния. – Зур появился в Башне только после окончания Великой охоты на Ахамкар. То, что они получали от них...
Последние слова – "возможно, сейчас Девять получают от Стражей" – остаются невысказанными. Икора потирает лоб. – Я не могу тебе помешать. Но если ты продолжишь поиски, то я не смогу защитить тебя от последствий.
– Помогите мне! – умоляет Лавиния. – Здесь что-то есть! То, что связывает все – Испытания, и Ахамкар, и Стражей, и Девять. Согласие что-то знает о нападении Гоула, то, что они нам не рассказали...
Икора Рей поднимает вверх палец. Лавиния умолкает. – Выбирай. Или ты возвращаешься в школу, а я делаю вид, что тебя здесь не было. Или я доношу на тебя за кражу кости Ахамкары.
Лавиния делает глубокий вдох.
– Простите, – говорит она. – Я должна двигаться дальше. Я положусь на свое везение.
Трибунал единогласно выносит вердикт. Лавиния Гарсия Умр Тавил нарушила свою клятву заботиться о благе человечества. Она навсегда покинет Город.
«Келл»[]
Весь Риф не в своем уме. Лавинии кажется, что потеря ввергла пробудившихся в состояние коллективного помешательства. Огни бесконечных вечеринок подсвечивают лиловое небо; люди прыгают с поверхности планеты и уплывают в искусственную атмосферу, откуда их, одуревших и протестующих, десятками доставляют скифы. Лавиния здесь в одиночестве, она вечно на периферии. Каждую ночь она страдает от тоски по дому и говорит себе, что Риф – самое подходящее место, чтобы подготовиться к возвращению домой. И возможно, первым шагом на этом пути станет встреча, которая состоится прямо сейчас...
– Столько скорби, – шепчет стоящий рядом с ней падший. – Мастер Айвз убит, Варикс пропал. Паук нанимает моих друзей. А я должен остаться здесь и охранять работу мастера Айвза. Заходи, будь как дома. Я принесу азотный чай и записи.
– Спасибо. – Услышав это неуместное выражение, Лавиния хочет рассмеяться, а может, заплакать. О, если бы она могла чувствовать себя здесь как дома! Но в конечном счете все будет хорошо. Она найдет Девять, привезет домой истину и заслужит прощение.
Падший приносит чай и устройства. – Смотри. Запись из Тюрьмы старейшин. Мастера Айвза она завораживала.
Она видит Сколаса, падшего келла: он ждет момента, когда его убьют в бою. Массивная рогатая броня замедляет его, повторяет его движения, словно уставший спутник, который пытается ему подражать. Прислужник накачивает его эфиром. Лавиния думает о том, что произошло бы, если бы она сама приняла эфир. Ощутила бы она четкую и холодную решимость? Превратилась бы в огромную Лавинию? Перестала бы скучать по дому?
– Мара. – Рот Сколаса не предназначен для того, чтобы произносить это имя. – Мара, ты слышишь меня?
– Королева Рифа приговорила его разделить участь всех падших, – со вздохом замечает собеседник Лавинии. – Пытаться, бороться и терпеть поражение. Но он уже проиграл. Он лишился рассудка в Цитадели, где заглянул в будущее.
Сколас выдувает белый пар. Его маска потрескивает, покрытая инеем. – Ты подарила меня Девяти. А они отправили меня обратно. Люди считают, что ты сглупила. Ошиблась, выпустив меня. Что ты повела людей на смерть от моего меча, как и я привел свой народ к тебе на бойню.
Переводчик Лавинии шепчет вместе со словами келла. – Агент Девяти так и не сказал мне, почему они меня отпустили. А теперь я это знаю. Кажется, и ты тоже. Вам нужны Стражи... и Девять не понимают, что такое жизнь и смерть. Поэтому они отправили меня обратно к тебе, чтобы призвать Стражей. Они не понимали, к какому ущербу это приведет.
– Я тоже их не понимал. Я много лет странствовал по владениям юпитерианцев. Но Девять я не знаю. Ты, Мара Сов... Ты – единственная, кто заключает с ними сделки. Только ты предсказала их роль в этой игре. Ты не болтаешь о своих успехах, поэтому мир знает только о твоих ошибках. Неудивительно, что я недооценил тебя.
Он взвешивает в руках обжигающую пушку, которую ему выдали тюремщики. Лавиния вспоминает любимые инструменты его Дома: челнок и ткацкий станок.
– Я видел облик Девяти на Венере. Когда-то это было дорогое для них место, ведь там желания могли изменять их облик. Я видел, что они привязаны к этой звезде и к этим планетам. В этом ты схожа с Девятью. Но только не я, Мара Сов. Я с удовольствием покину этот мир. Мне надоело быть пешкой.
Сколас прислоняет свою огромную рогатую голову к стене камеры.
От возбуждения Лавиния проливает чай.
– Они хотят помочь нам, – шепчет она. – Они с наших планет! Они хотят помочь! Ой, прости, я такая неловкая...
Она наклоняется, чтобы вытереть пролитый чай. Светошумовая граната взрывается ей в лицо. Когда она приходит в себя, какой-то офицер из пробудившихся зачитывает ей приговор: по законам военного времени ее приговаривают к пожизненному заключению за шпионаж.
Лавиния, пытаясь найти хоть один признак своей везучести, радуется тому, что падшего отпускают.
«Левиафан»[]
Лавиния с ужасом понимает, что ей больше нравится на информационном посту боевого корабля пробудившихся, чем в безопасной тюремной камере. Во время оккупации она боялась Кабал, а теперь идет в бой против них – но ей не страшно.
– Это так интересно, – шепчет она королевскому гвардейцу, пока их корабль падает кормой вперед на "Левиафан" Кабал. – Правда же?
У королевского гвардейца дергается челюсть. Либо она неслышно передает кодовые сообщения, либо пытается откусить себе язык, чтобы не оскорбить почетного гостя паладина Камалы Райор.
– Три минуты до максимального сближения, – сообщает один из офицеров. – Связь, какой статус излучения цели?
– "Левиафан" подсвечивает нас сенсорами целенаведения. Никаких изменений.
Паладин Райор вытаскивает Лавинию из ее угла. – Мисс Умр Тавил, пойдемте посмотрим на приборы.
– Вы часто этим занимаетесь? Лавиния хочет произвести впечатление на паладина Райор, которая освободила ее из тюрьмы — потому что, по словам паладина, "все на Рифе думают об одной проблеме, а я хочу, чтобы Вы подумали о другой". Лавиния не хочет ее подвести. – Дергаете тигра за хвост с помощью этих... пролетов?
– Это демонстрация силы, – поправляет ее Камала. – Калус должен верить, что мы готовы выслать навстречу ему наш собственный флот. И если по ходу дела мы можем расследовать другие загадки – например, Вашу теорию насчет Девяти, – тем лучше. Вот. Устройство, которое Вы просили. Пожалуйста, смотрите.
Камала показывает ей панель из черного стекла, озаряемую слабым лиловым свечением, которое движется слева направо. Лавиния восхищенно прикасается к стеклу. – Это темная материя?
– Верно. Каждый школьник знает, что значительная часть массы во вселенной – это темная материя. Но она – просто масса и ничего больше; она никогда не образует структур, меньше чем галактическое гало. Темная материя не обладает зарядом, она проходит сквозь саму себя, никогда не собирается в сгустки и не участвует в химических реакциях. Это просто пыль.
– Если Вы правы... – Камала делает вдох. – В любую минуту...
– Ошибка управляющего поля! – сообщает офицер. – Небольшое возмущение на переднем крае. Мы наблюдаем неожиданные скопления массы, не соответствующих сигналам на радаре или лидаре.
Черный экран детектора темной материи словно взрывается: на нем мечутся лилово-белые тени, похожие на паутину, сплетенную пауком, который миллион миллиардов лет провел в состоянии сенсорной депривации. Толстые шнуры темного вещества образуют душащие руки, те снова ветвятся, превращаясь в тысячи крошечных пальцев, которые протыкают...
... "Левиафан" Кабал насквозь.
– Ох, надо же... – выдыхает Лавиния. – Мы проходим через темную материю?
– Верно.
– И это необычно? Такой уровень структуризации?
– Мисс Тавил, – говорит Камала, – необычной является даже одна молекула темной материи. А это просто чудовищный избыток. Это невероятная ситуация.
"Нет, – думает Лавиния. – Это Девять". Они смотрят на Калуса. Они тянутся к нему. Это их руки...
– Нам следовало раньше воспользоваться этим сенсором, – задумчиво говорит Камала. – Наша королева изобрела его, чтобы помочь навигаторам, когда мы стали терять корабли в окрестностях Реи. Фотонный сканер отраженных сигналов. Очень умно. Все, что она делала, рано или поздно обретало смысл; она была очень дальновидной. Ведь никто, кроме нее, не вел дела с Девятью на равных, верно? Мы никогда не узнаем, что она сделала для нас... наша таинственная королева.
– Я должна связаться с Городом! – Лавиния пытается как-нибудь запечатлеть изображение на экране, сделать изображение Девяти, но у нее с собой нет планшета. – Я их нашла!
– А-а. Да, насчет этого... – Райор кладет руки в латных перчатках ей на плечо. – Своим эдиктом королева также запретила мне сообщать о Девяти всем, у кого нет КОРОЛЕВСКОГО уровня доступа. Итак. Благодарю Вас за помощь, мисс Тавил. Отведите ее обратно в камеру.
Если кто-нибудь еще раз назовет ее Везучей Лавинией, она его пристрелит.
«Врата»[]
Ракета разведчика взрывается менее чем в сотне тысяч километров от Коцита: крошечная аннигиляция антивещества, активирующая тысячи усиленных бомбами лазеров, которые пронзают пустоту лучами света. Один из этих лучей достигает корабля корсара, пробивает систему маскировки и отражается.
Их обнаружили.
"Лавиния, – передает корсар по радио. – Меня засекли. Я сваливаю".
– Мы так не договаривались! – кричит Лавиния, расхаживая перед гудящим порталом. – Ты вывела меня из тюрьмы, привезла сюда, а теперь мои данные в Город доставишь именно ты?! Мне нужно еще десять минут...
– Нет времени. Сюда идет королевская гвардия. Зря ты заплатила вперед, криптарх.
Канал заполняют цифровые помехи: корабль корсара, набирая скорость, уходит прочь.
Выругавшись, Лавиния бьет кулаком по своему шлему. Она в ловушке на Коците! Последние, кого пробудившиеся заперли здесь, сошли с ума. Обреченная команда "Софии", корабля-разведчика "Мертвой орбиты", назвала это место "А113". Невинный номер в каталоге. Она понятия не имела о том, что врата на борту – эксперимент Золотого века – захвачены Кротой, божеством Улья. Эти врата поглотили их всех.
Теперь Кроты здесь нет, и Лавиния поставила все на то, что порталы сейчас в других руках. Ахамкары делают нереальное реальным: корабль Калуса окружен ореолом из нереальной темной материи, словно кольцом из рук, ощупывающих все вокруг. Стражи могут манипулировать самой реальностью. Во всем этом есть повторяющиеся элементы, общий сюжет – и след ведет сюда, на Коцит, к этим вратам.
– Журналы. – Она бешено листает записи о наблюдениях, сделанные пробудившимися, которые когда-то жили здесь. Коцит оставили во время нападения Красного Легиона; вся его боевая мощь пошла на усиление Весты. – Что вышло из врат? Что вы видели?
//СОБЫТИЕ 1 ВРЕМЯ 00:00:00 Из Портала 3 вышло ядро водорода. За 72 часа водород сменился азотом, углеродом, кислородом, водой и простейшими органическими молекулами. На отметке в 80 часов появилась капля густой черной углеводородной смолы. До 82:34:15 врата извергали из себя смолу, содержавшую сложные мономеры и полимеры...
– Ну же! – рычит Лавиния, листая записи. – Давай, черт побери, дай мне что-нибудь стоящее! Дай мне Девять!
//СОБЫТИЕ 1 ВРЕМЯ 524:03:11 Из Портала 3 вышел живой организм. Смерть наступила мгновенно. Группа, проводившая вскрытие, докладывает, что из углеводородной смолы появился организм со сферическим телом радиусом 1,1 метра. Глубокие, равномерно размещенные "глотки" сходились в центральной полости, вероятно, служившей ему легким и желудком. Тело состоит из недифференцированной ткани, состоящей из примитивных клеток. Простой рефлекторный спазм заставляет воздух проникать в глотки. Без ферментов, необходимых для метаболизма, существо не могло выжить. Смерть клеток произошла мгновенно во всей массе. Никаких механизмов восстановления или размножения не обнаружено.
Лавиния читает это еще раз, объятая ужасом и восторгом. То, что находится по ту сторону врат, учится собирать атомы, молекулы, даже живых существ... Нечто из мира тьмы и пыли пытается проникнуть в наш структурированный мир, создать сообщение, посланца, тело...
За этими вратами находятся Девять. Она в этом уверена. Она их нашла.
Но встретиться с Девятью лицом к лицу... разве это не безумие? Сможет ли она вернуться обратно? Увидит ли она когда-нибудь Город?
Она проделала такой путь, чтобы узнать правду.
В ее шлеме раздается тревожный сигнал. НАЧИНАЕТСЯ ТЕЛЕПОРТАЦИЯ, предупреждает ее скафандр. НАЧИНАЕТСЯ ТЕЛЕПОРТАЦИЯ. Радио рявкает на нее – сурово, словно Икора Рей. – Криптарх Лавиния Гарсия Умр Тавил – Это паладин Райор. – Вы нарушили законы королевы. Сдавайтесь, и тогда с вами поступят по справедливости.
Лавиния смотрит на зияющие врата. По ту сторону находится царство абсолютной тьмы и растворения, место, где не существует ничего, кроме самых чужеродных форм. Отправиться туда – это самоубийство. Она умрет, словно то бедное существо из смолы.
Но что ждет ее здесь? Поражение? Капитуляция? Позор? Жизнь в камере?
– Везучая Лавиния, – говорит она и прыгает через врата.
«Объявление»[]
Желаешь ты узнать, кто мы и откуда?
МЫ ТЕНИ ВЕЩЕСТВА ИЗ ТВОЕГО МИРА
древняя темная пыль в гравитационном вихре
РАЗУМЫ, УПОКОИВШИЕСЯ ВНУТРИ МИРОВ
9 П Р И Г О Р Ш Н Е Й П Е С К А Н А Г А Л А К Т И Ч Е С К О М В Е Т Р У
Мы слишком велики – нас не увидеть
и чересчур малы + нельзя нас пропустить
мы связываем естество = ваша материя нас пробудила
.и мы все не най | дем никак общий язык.
Мы пытаемся защитить вас от бед.
И ЦЕНИМ ВАС, КАК ТЕНИ ЦЕНЯТ СВЕТ
мы смотрим, как вы живете: ярко, быстро
НАС ПРИВЛЕКАЕТ УЗОР ВАШЕЙ МЫСЛИ –
Н О С Л И Ш К О М Д А Л Е К О Н Е Д О С Т И Ж И М О
Мы так не можем – или не могли
ответ заключается + в отделении
две стороны = одной монеты
.союз и связи | одиночество и пустота.
Ты видишь, как сплетены наши судьбы?
ДЛЯ ВАС, ЗЕРНА, МЫ БЛЮДЕМ АНИЗОТРОПИЮ
но затухание есть затухание есть затухание
КОЛОССАЛЬНАЯ ХРУПКОСТЬ, СЛОЖНЕЙШНАЯ ОПЕКА.
У Н А С Н Е Т Я З Ы К О В Н О М Ы Ж Е Л А Е М П Е Т Ь
Должен быть – какой-то способ
мы должны стать + не тем, кто есть сейчас
мы всегда вместе = но между нами пропасть
.зависимость обре | чена на смерть.
«Девять»[]
Я есть.
Я есть я есть я есть я есть я есть я есть я есть я есть я есть я есть я.
Поначалу это все, что может вычислить петля пыли. Вообще для пыли создать петлю – самое трудное дело во вселенной, поскольку она, как порыв ветра или река, создана так, чтобы двигаться только в одном направлении. Чтобы разум мог функционировать, конец одной мысли должен изменять начало другой; поэтому Девять, словно реки, словно ветер, не могли обладать разумом, пока не научились делать петли.
Лавиния Гарсия Умр Тавил постигает Девять.
Когда первые люди придумали себе имена, Девять уже были древними. Их тела старше звезд: ветер темной пыли, который дует по галактике, который ограничивает сила притяжения Солнца и его планет. Планеты затягивают его внутрь себя, а затем выдыхают.
Таковы были Девять.
Со временем петли действительно образовались. Великие дуги уходящей пыли загнулись обратно к своим источникам и создали схемы тьмы. Уплотнение и утончение этих схем стали первыми мыслями Девяти. Они жили в полном безразличии, нерожденные древние боги. Среди них не было силы, кроме силы тяготения, не было структур, кроме распределения массы. Их сердца находились в ядрах планет, но их самые далекие потоки растворялись в недрах галактики.
Они были фонтаны Ахлис, ночи, которая была прежде хаоса.
Но на планетах в сердце Девяти возникла жизнь, крошечные, запутанные экосистемы, начался метаболизм и пошли расчеты. Эта жизнь оставила свои массы-тени в ветре Девяти и тянула за них, словно за струны арфы. Эти вибрации структуры научили Девять создавать огромные резонирующие волны, мысли, которые были больше планет.
Так Девять пробудились. И со временем они поняли, что они столь же уязвимы, сколь и могущественны. Ведь если жизнь, которая распространяла их мысли, когда-нибудь исчезнет, исчезнут и они.
У них не было глаз, которые улавливали бы свет. У них не было ушей, чтобы слышать. И все-таки они обратили свою волю к чужеродному миру Материи и стали учиться. Они знали, что погибнут, если не защитят свои сердца.
Это откровение было настолько ужасным, что свело Лавинию с ума, если бы она еще оставалась в здравом уме. Теперь Лавиния понимает, где всегда находились Девять. Они внутри всех, в каждой системе, в каждом живом и движущемся существе. Триллионы и квинтильоны тонких щупалец из темной материи протянулись сквозь все наши тела, впитывая в себя переплетения нашей жизни и наши мысли.
Мы все – тонкие силуэты, проткнутые бесконечно длинными ногами паука.
«Ведьма»[]
Затем явился Странник, а с ним – странная надежда, ведь Свет Странника мог быть причиной без причинно-следственной связи! Если бы у Девяти был Свет, они могли бы распространять свой собственный разум, освободиться от зависимости от материи-жизни! Они могли бы приобрести другие силы, кроме силы тяготения, чтобы структурировать себя и стать чем-то большим, чем призраки из темной пыли. Они смогли бы войти в безумный, чужой супермир нашей химической реальности.
Поэтому они поддались этой новой надежде... и разделились.
– Иди ко мне, – говорит Лавинии голос, хотя идти некуда, некем быть, нет даже пустоты, только отсутствие чего-либо, что может быть пустым или полным. Лавиния ощущает, не испытывая эмоций, что теперь она существует в виде структуры из темной пыли, песчаной бури, бушующей в себе самой.
– Иди ко мне, – зовет голос. – Я Насия. Ты в опасности. Пойдем со мной.
В опасности?
Да. Конечно, она в опасности. Потому что Девять разделились на фракции: одна отправила Зура и Орин изучать Стражей и Свет, искать тайну следствия-без-причины и защищать ее источник, который теперь, когда Ахамкар уже нет, стал последним. Эти пять играли в алхимию у врат Коцита, превращая темную пыль в энергию, а ее – в материю, но они не смогли разгадать тайны нашего безумного существования. Им были нужны послы. Посредники.
Вторая фракция выбрала иной путь. Путь складок и иголок, прошивших само пространство-время, экзистенциальных шприцов, создающих новые пространства, которые будут изменены в соответствии с желаниями Девяти. Они попытались собрать много темной пыли в одном месте, чтоб образовать черную дыру, но обнаружили, что это сложно: когда хватка гравитации разрушает темную массу, пыль проходит сквозь саму себя и рассеивается.
Но "сложно" не значит "невозможно". И темной материи во вселенной гораздо, гораздо больше, чем светлой. Они найдут способ создавать из нее новые планеты. Они покончат со своей зависимостью от жизни и от Света Стражей, который падающая завеса скоро погасит навсегда...
Лавиния видит всю историю взаимодействия королевы с Девятью: его было больше, чем кто-либо полагал, и оно куда больше значило. Она видит, как один из Девяти ослепил Стражей, чтобы они не заметили приближения Гоула. При этом они рисковали всем (ведь Гоул уничтожил бы солнце, а вместе с ним и Девять), чтобы научиться похищать Свет. Она видит, как этот один был наказан.
– Идем! – настойчиво призывает Насия. – Пойдем со мной! – Идем скорее, пока...
Какая-то темная игла пронзает пустоту под Лавинией и засасывает ее, тянет сквозь хоботок, столь крошечный, что он ломает ее, превращает в поток отдельных частиц. Она распадается на атомы...
...и рождается заново – где-то, когда-то, и снова обретает плоть. Она дрожит, с нее течет липкий пот ужаса, она хнычет, словно младенец. Ее щека прижимается к теплому деревянному полу. Здесь есть очаг, а в нем горит огонь, а снаружи – сильный ветер, раздувающий пламя.
Умная на вид женщина, сидящая за столом, поднимает взгляд. – А, – говорит она. – Лавиния! Вот ты и здесь.
– Где... – ахает Лавиния. – Что?..
Она улыбается, словно смятение Лавинии – самое милое приветствие, которое она когда-либо слышала. – Не бойся. Ты прибыла именно туда, куда надо.
– Куда?
– Туда, где тебя ценят. Туда, где нам очень пригодится все, что ты узнала. Старушка наливает чай в костяную чашку. – Когда ты родилась, разве я не говорила тебе, что ты везучая?