Подраздел "Улей" Гримуара охватывает информацию, связанную с Ульем в целом.
Улей[]
Улей — древнее, гноящееся зло. Их неприязнь к Свету больше, чем просто ненависть. Для Улья вечная битва между Светом и Тьмой — не просто война, это крестовый поход: весь Свет должен быть поглощён, чтобы Тьма могла вновь захватить вселенную.
Раб[]
Безумные и бесстрашные, Рабы — это мор на поле боя.
Их роящиеся, скрюченные формы движимы неограниченной яростью. Среди всех ужасов, рожденных гнусной волей Улья, они являются самыми низшими.
Служитель[]
Будет ошибкой рассматривать служителей Улья как пехотинцев, потому что Улей — не просто армия, это растущая тёмная сила. Это вера и страх, и служители являются её инструментами, жаждущими совершать ужасы, которые приведут их к собственному возвышению.
Рыцарь[]
Рычащая, шагающая крепость, Рыцарь — передовой и самый ревностный защитник Улья. Столетия битв укрепили костяные вы-ступы на его теле в броню, столь же крепкую, как реликтовое железо, — в защиту, лишь усиливаемую магией Улья, которую Рыцари используют для призыва щитов горящей энергии.
Огр[]
Заряженные магией Улья Огры — исчадия из плоти и ярости, выпущенная из самых глубоких туннелей как машина разрушения. Сомнительные источники утверждают, что Огры претерпевают чудовищные трансформации, пока растут, — мучительные ритуалы, дарующие им мощь и хитрость.
Ведьма[]
Ведьма — это скальпель, которым Улей на живую вскрывает вселенную. Являясь кошмаром из лохмотьев и костей, Ведьма прячет себя под тьмой и пламенем, препарируя всё и экспериментируя со всем, что попадает в ее когти.
Тайный рой[]
Кишащий из раненой поверхности Луны Тайный Рой — самая первая линия защиты Улья, бесчисленный легион, который отбрасывает врагов до того, как они вторгнутся в храмы и гробницы огромной крепости Улья.
Отродья Кроты[]
Предвестники темного будущего, возглавленные чемпионами давно забытого короля. Однажды Крота и его легионы изгнали нас с нашей же собственной Луны. Теперь мы боимся, что они поднимутся снова, чтобы подчинить себе Землю.
Кровь Орикса[]
Исследования шифров и рун Улья привели Криптархов к вере в то, что все секты Улья служат одному повелителю. Внушающие страх Кровь Орикса являются непосредственными слугами этого темного лорда. Имя «Орикс» используется слишком часто во время ритуалов Улья, чтобы оставить его без внимания.
Чемпионы Улья[]
Скажи Внутреннему Кругу да и нет. Первое исследование моего отряда показало, что нет особой разницы между Ульем, с которым мы сталкивались на Земле и Луне, и Ульем на Дредноуте. Такой же окрас, такое же зловонное дыхание, такие же острые когти. Я уничтожил, наверное, тысячи отпрысков старика Орикса… Я знаю, как они ведут себя. Как двигаются.
Улей на Дредноуте ведет себя иначе. Я заметил, как несколько Рабов просто смотрели на меня, пристально. Как будто они что-то обдумывали. Мы открыли огонь по шабашу Ведьм, и все это время они пели эту песенку. Словно сражение с нами было обычным ритуалом, церемонией, которую они должны были завершить.
Как Страж ты преодолеваешь свой страх. Ты должен. Здесь, за Рифом, в окружении червей и гнили… Я снова боюсь. Все эти вещи кажутся старыми здесь. Словно здесь их место. Словно мы чужаки. Словно мы добыча.
Фрагмент Призрака: Улей[]
Нас было меньшинство. Я не смог спасти своего Стража, поэтому мне пришлось спрятаться, где меня, возможно, найдут другие, если они вообще выжили. Скорее всего, в Город мне уже не вернуться. Здесь я смогу суммировать знания, добытые кровью моего Стража и нашей боевой группой.
Луна была трансформирована в огромную неприступную крепость, созданную, чтобы содержать огромное количество… созданий, если существует вообще разум настолько злой, чтобы их создать. Они живые? Они двигаются, кричат, атакуют нас смертельными волнами. Но всё, что я вижу, лишь смерть, тлен и порча, а не жизнь. Мы нашли на нашу беду одни огромные ворота. Скорее всего, их гораздо больше.
Нам встретился высокий монстр, владеющий мечом из абсолютной Тьмы. Свет лишь будил его аппетит. Мы пытались сражаться, и мы пали. Потом пали снова и снова… Мы все были храбры, поверьте. Пусть Свет найдет Стражей, способных выстоять против этой чудовищности, или, боюсь, Луна будет потеряна для нас навсегда.
Фрагмент Призрака: Улей 2[]
У дверей в храм он пал в последний раз. Он пал, а я не смог до него добраться.
Мой собственный Свет угасает.
Они забрали меня вниз, в темноту, через несколько ярусов огромного Улья, которых намного больше, чем мы могли представить. Через ужасные инкубаторы, подвешенные, как куколки. Через корчащихся червей, которых они глотают целиком. Я видел орудия войны.
Я слаб, очень слаб.
Они прицепили меня к этому шпилю, пока черное исчадие поедало мой Свет. Явилась Ведьма и пробует своими когтями влезть в мою систему, чтобы узнать о моём происхождении, о Городе, о том, что я видел. Я стираю и устраняю всё быстро, как только могу. От меня им ничего не узнать, но их изучаю я, я знаю – боль.
Боль всегда.
Я видел разрывы под поверхностью, ниспадающие в глубину зеленого ничто. Я видел черные сеятели, готовые для вторжения.
Эта сила не их собственная. Они питаются от чего-то большего, силы которая заражает, поглощает и никогда не будет удовлетворена.
Ведьма рядом. Я чувствую её присутствие, как разрыв и нарост в мире. Она говорит мне вещи, которые я немедленно забываю. Я слишком мал, чтобы удержать их безбрежность и ужас.
Я таю. У меня больше нечего взять.
С моим последим Светом я обращаюсь к Городу: Война надвигается снова, уже с Луны. Теперь им нужна Земля. Готовьтесь.
Фрагмент Призрака: Улей 3[]
Икора: Эта Омнигул здесь? На Земле?
Эрис: Я это чувствую.
Икора: Почему?
Эрис: Она покинула Адскую Пасть. Её внутренние покои активны. Активности больше, чем раньше, но она более не в тени.
Икора: Нет. Я не ставлю твои чувства под сомнение, я спрашиваю, почему она здесь. Почему Земля? Пожалуйста, выражайся яснее. Нет времени на загадки, неполные ответы и полуправды.
Эрис: Ха.
Икора: Она ещё смеется.
Эрис: Видимо, я становлюсь похожей на Глашатая…
Икора: Каждому секрету — своё место и время. Здесь и сейчас другая ситуация. Омнигул. Скажи, что ты узнала. Как нам её остановить?
Эрис: Быть может, это остановить уже не получится. Улей в Старой России – в этих пустошах – их атака на Космодром — не случайность. Они выступают против Света с какой-то целью. Всегда есть причина.
Икора: Военный ИИ?
Эрис: Распутин. Да. Последняя стена против ночи.
Икора: Он до сих пор не обратил внимание на наш зов…
Эрис: Я в курсе.
Икора: …но кажется беспристрастным.
Эрис: Этого достаточно. «Беспристрастность» может спасти нас всех.
Икора: А Улей?
Эрис: Они вонзятся в его глаза, или хуже.
Икора: Хуже?
Эрис: Прах, и кости, и ужас их существования — это и есть то — кто… что они такое. Но это не отменяет их вечный интеллект.
Икора: Они не пытаются разрушить Распутина.
Эрис: Я не знаю. Разрушение Распутина может нам очень дорого стоить. Но… подобная ярость, наставленная на путь Улья?
Икора: Мы падем.
Эрис: Все падут.
Икора: Омнигул здесь из-за Распутина.
Эрис: Здесь она прокладывает путь.
Икора: Кроте?
Эрис: Это может быть только начало. Он не единственный их бог.
Икора: Я понимаю. Я сделаю так, чтобы поняли и остальные.
Эрис: Может быть слишком поздно.
Икора: Тогда тебе нужна армия.
Эрис: Эту ошибку я уже совершила.
Икора: Ты спасла нас всех. Твоя жертва…
Эрис: Я до сих пор здесь. Моя жертва была…
Икора: Достаточной.
Эрис: И мне нужно обрекать новых героев на гибель? Подобную их?
Икора: За этим мы и переродились из Света.
Эрис: Моего Света почти не осталось.
Икора: Храни то, что осталось, и знай, что ты сделала достаточно. Твоя жизнь в тени… Я даже не могу измерить…
Эрис: Моё место в Скрытых — честь для меня.
Икора: Никто не спорит. И у этого была своя цена. Твоя роль — собирать понимание, необходимое нам для ведения этих войн, но твоя война давно закончилась. Пусть те, кто готов сражаться, сражаются.
Эрис: И если они падут?
Икора: Нет страха в тех, кто ходит по этой Башне… и Распутин должен быть спасен.
Эрис: Омнигул нужно остановить.
Икора: Эти две цели, похоже, являются одной.
Эрис: Возможно. Так мне позволено остаться?
Икора: Я прослежу за этим.
Эрис: Тогда будем надеяться, что у нас хватил сил выстоять перед этой угрозой… и надеяться, что другие за ней не последуют.
Фрагмент Призрака: Улей 4[]
Переписано с украденной копии журнала Толанда, Раздробленного (не проверено ни одним крипто-археологом)
Если твой Свет достаточно силен, чтобы слышать через бесшумные равнины, ты, должно быть, слышал их крики.
Что может казаться пустотой среди их воплей, содержит то, что является, как я полагаю, еще одним ключом к их происхождению. В одном звуке Улей взывает к своим богам, но в следующем шепчет чему-то другому.
Возможно, здесь мы найдём ответы к их окончательной погибели, или же это мост к их страстным желаниям. В своих исследованиях я все еще пытаюсь сопоставить звуки с их рунами. Если бы только Криптарх Адонна все еще была с нами. До сих пор никто не смог сравниться с ней.
Четыре звука, часто повторяющихся, но только четыре. Хотя я на пути к пятому, едва слышному сквозь бормотание, однажды пролившемуся со Святыни…
Эйр
Ур
Зол
Юл
Именно в этих звуках, я боюсь, кроется еще один секрет Улья. Возможно, за гранью их богов, возможно, в гармонии с ними. Возможно, это всего лишь переводы Ульем миров, которые мы называем другими именами, но превыше всего я верю, что они взывают к некому существу. Существам, когда-то жившим или живущим до сих пор, похороненным где-то среди нас. Существам, которым Улей, возможно, обязан самим своим существованием.
Я надеюсь, что у Военных ИИ могут быть еще ответы — что они могут видеть в глубь миров, которые мы видим лишь поверхностно. Сокровища знаний, которые они обещают, до сих пор остаются самыми вожделенными среди Стражей. Любой, кто сможет найти путь сквозь их древние и искуссные фаерволы и сделать их союзниками, которыми они когда-то были, сможет избавить нас от грядущих ужасов. И хотя Распутин оставляет нам некую надежду, мы можем только надеяться, что его молчание — это самозащита, что он стремится лишь сохранить себя. Мы должны доказать ему, что мы на его стороне, но я начинаю сомневаться в том, что это чистая правда. Возможно, сейчас Улей или сама Тьма властвуют над его системами.
Но с другой стороны, я всего лишь старик с большим количеством страхов, и в этих страхах, часто называемых безумием, я продолжу жить.